Людмила Гýрин: 35 лет между молотом и наковальней

Продолжая постоянную рубрику «Люди труда», расскажем о женщине выбравшей необычную для слабого пола профессию кузнеца-штамповщика.

Из акушерок в кузнецы

«Не женская это работа!» Знакомая фраза? Для кузнеца-штамповщика цеха №2 Костанайского Агромеханического завода Людмилы Васильевны Гýрин она стала своеобразным вызовом, красной нитью, пролегающей сквозь долгий трудовой путь на заводе.

Беседуя с этой милой и такой уютной женщиной, действительно трудно догадаться, кто она по профессии: легкий макияж, задорная чёлка, выглядывающая из-под вязанной шапочки в тон помады.

— Почему кузнечное дело? Как вы вообще попали на завод и выбрали профессию кузнечных дел мастера?

— На завод я пришла уже, как говорят, состоявшейся личностью. За плечами было медицинское училище и самая женская профессия акушерки, — смеется Людмила Васильевна, увидев мои округлившиеся глаза. Это был 1986 год. Из-за прогрессирующей аллергии на медикаменты пришлось срочно искать новое место работы. Я не могла себе позволить сидеть сложа руки – надо было поднимать младшего брата-студента и сына, которому еще и трех не было. Работа нужна была срочно, а рабочие на заводе требовались постоянно. Так и попала сюда. К тому же на заводе всегда была очень хорошая заработная плата.

— Каково это: сменить белый халат на робу, которая уже через полчаса работы покрывается сажей и масляными пятнами, а светлые кабинеты больницы на полумрачное помещение, которое освещается лишь пламенем доменной печи? С какими трудностями пришлось столкнуться?

— Основная трудность была в том, что я пришла сюда абсолютно ничего не зная и не понимая в штамповке. Первый рабочий день на заводе я помню плохо – помню только, что, увидев, как меня потряхивает от испуга, мастер-наладчик взял меня за руку и со словами «я помогу, не бойся!» повёл с ознакомительной экскурсией по всем агрегатам цеха. Рассказал, что из себя представляет каждый механизм, каков принцип его работы. Провёл обучающий инструктаж. Так с легкой руки мастера всё и началось, а в моей трудовой книжке появились запись и штамп длиной в 35 лет.

Теперь меня уже не пугали резкие удары гидропресса, и искры, летящие при чеканке. Я стала уверенней работать с металлом. Обучение теории с ежедневной практической отработкой и аттестациями проходили тут же, на заводе, без отрыва от производства. А когда за первый месяц работы я получила целых 265 рублей, мотивации работать лучше и быстрее стало ещё больше. Я долго поверить не могла, что держу в руках такую сумму! Бывало, получали и больше. Зарплата всегда была хорошая, — отмечает Людмила Васильевна.

Когда можно допускать штампы

Сегодня Людмила Васильевна Гурин – опытный кузнец-штамповщик, ветеран труда Костанайского агромеханического завода.

Она научилась определять по звуку любое несоответствие в работе печи или пресса, она знает всё и даже больше о фрезеровке, чеканке, штамповке, зенковке, наплавке… Даже готовность металла может определить по цвету из многообразия оттенков — от красного до лилового. Никакой манометр не сравнится с её наметанным глазом.

Название этой профессии происходит от слова «штамповать». Сам процесс – это изготовление изделия из цельного куска путем давления на него специальным прессом. Это может быть лист металла или стали. Штамповщик работает за специальным оборудованием – штамповочным прессом. Штампование сегодня важна в самых разных сферах. Так делают колесные диски, цельные детали для машиностроения, да и много чего другого.

Также читайте: Как крупнейший агрохолдинг страны стал аванпостом «умной цифры»

Задача штамповщика – следить за процессом работы оборудования: вот, например, печь горит так, что слышны завывания огня в горне. По тону этих звуков и высоте пламени кузнец определяет, достаточно ли огня для того, чтобы железо стало мягким и податливым, готовым к штамповке.

Между молотом и наковальней

— Ремесло, надо сказать, не из простых и спокойных: целый день на ногах, буквально между молотом и наковальней – между раскаленной горячее, чем тысячу градусов Цельсия печью и гидравлическим прессом. Бывало, за месяц больше 19 тысяч лап на бороны изготавливали, где уж тут присесть? Причем все оборудование издает громкие звуки, а наушники не наденешь – можно попросту не услышать то, что происходит в цехе. Да и привычка у меня давно уже – все на слух проверять, — говорит Людмила Васильевна.

— Было ли когда-нибудь желание бросить всё? Ежедневный физический труд для хрупкой женщины – это тяжёлое испытание. Не каждый мужчина такое осилит.

— За тридцать пять лет на заводе чего только не бывало. И уходила я как-то. Хотелось работу легче, чище, да только грустно становилось. Начинала скучать по этой атмосфере. А на заводе она особенная. Заводчане – это такая обособленная группа, маленький социум, в котором все друг друга знают. Здесь мы все вместе, как одна семья, отмечаем дни рождения, повышения, проводы на пенсию. А еще заводчане крепко придерживаются правила «один за всех и все за одного». А по-другому никак, – разводит руками Людмила Васильевна, — все мы звенья одного большого механизма.

В нашем цеху мы изготавливаем комплектующие на орудия и агрегаты, которые выпускает завод. Здесь наша работа еще непонятна и почти не видна. А вот когда видишь итог работы всех подразделений завода – плуги и бороны с лапами и зубьями, которые мы сами штамповали – тут уж гордость до мурашек распирает.

Магия металла

Рассказывая о своей жизни, Людмила Васильевна не ностальгирует, а словно заново проживает её — глаза вспыхивают, когда она погружается в воспоминания: вот она молодая, авантюрная, по всесоюзному комсомольскому зову отправляется в Комсомольск-на-Амуре на комсомольскую стройку ТЭЦ, впервые уезжая так далеко от дома, без определенного плана на жизнь, но с огромной верой в светлое будущее. Там, на стройке, она и встретила своего будущего мужа, отметив это дело… штампом, только уже в паспорте. Стройка и весь этот комсомольский запал – хорошо, но другое дело, когда ты человек семейный. Тут уже хочется стабильности, своей крыши над головой. Недолго думая, Людмила с мужем возвращаются в Кустанай. Так на заводе прибавляется еще два работника – вернувшаяся Людмила и ее супруг. Работать идут туда же, в цех №2. Здесь штамповщики «наштамповали» двоих детей, которые, кстати, в будущем тоже станут работать на заводе.

— Что больше всего вам нравится в работе, а к чему в ней вы так и не смогли привыкнуть?

— Люблю в этом деле магию металла, когда кусок железа превращается в готовое изделие, и все это делаешь ты, — это сильная штука. Представьте: твердый металл в горне раскаляется и становится мягким, из него можно лепить, что хочешь. Уже в самом начале я должна знать и визуально представлять, что должно получиться в конце. А вот к ожогам так и не привыкла, — смеется Людмила Васильевна, показывая предплечья, усыпанные, словно снежинками, мелкими ожогами от окалин. — Но их не избежать в нашем деле. Летом жарко, в робе у печи работать невозможно. Так и живём.

В этом году Людмила Васильевна уйдет на заслуженный отдых. А в следующем её завод отпразднует 80-летний юбилей. И, как говорит наша героиня, – Жалею только об одном, что все меньше молодежь выбирает рабочие профессии. В нашем цехе было пятнадцать человек. А сейчас нас трое, и самому молодому сорок лет…

Анара Мустафина

Источник: Журнал БОСС-Агро №11 2021 год