Картофелеводы: производим столько, сколько можем продать
Картофелеводство в Казахстане становится полноценной подотраслью. Однако для перехода на следующий этап развития, необходимо наличие определенных инфраструктурных элементов маркетинга, транспортировки. Об этом и многом другом рассказал Кайрат Бисетаев — Председатель Союза картофелеводов и овощеводов Казахстана.
— Кайрат Серикбаевич, насколько ваш Союз картофелеводов и овощеводов представителен?
— В наш Союз входят те Сельхозтоваропроизводители, которые выращивают картофель и «борщевой набор» (морковь, капуста, свекла) на орошении, на площади более 50 га. На сегодня объединение представляет интересы 143 агроформирований по всей стране, на их долю приходится 24 543 га картофеля, порядка 5 000 га моркови, свеклы, капусты. 88% этих хозяйств расположены в северной и северо-восточной части страны. А лидерами являются Павлодарская (35%) и Карагандинская области (28%), где исторически существовало овощеводство на орошении, возле рек, каналов и водохранилищ. В 90-е годы, как и вся экономика в целом, овощеводство просело, оставалось больше в личных подворьях. И снова начало возрождаться чуть более лет десять назад. Тогда и кредиты были доступнее, и землю легче взять в аренду можно было. Однако тогда не было нынешних инвестиционных субсидий, помощи акиматов в прокладке инженерной инфраструктуры. Все делали сами: ставили насосы, прокладывали водоводы, восстанавливали заброшенные советские системы орошения.
Надо заметить, что картофельный и овощной бизнес в современном виде являются капиталоемкими, т.е. вхождение в них требует больших первоначальных вложений. Поскольку на каждую культуру приходится покупать весь шлейф техники, который не может использоваться больше нигде. И если сельхозпроизводитель решил заниматься конкретной культурой, то конкурентоспособность достигается интенсификацией производства.
За несколько лет казахстанские картофелеводы добились стабильного роста объемов. Пришлось задуматься о хранении. Стали возводить мощные хранилища с системами «климат-контроля», благодаря чему отечественные картофель, морковь стали продаваться не до февраля, как раньше, а до июня. За последние 5-7 лет созданы условия для единовременного хранения 500 тыс тонн картофеля и овощей.
Но все гладко не бывает. И весной 2015 года, по причине курсовой разницы, Казахстан завалило российским картофелем. Осенью того же года Кыргызстан входит в ЕАЭС, отменяется пошлина, и рынок заполняется теперь дешевым кыргызским картофелем. От китайских клубнеплодов тогда спасла девальвация тенге, поскольку продукция из Поднебесной продается на доллары.
В 2016-2017 годах рынок стабилизировался: объем кыргызстанского картофеля резко снизился в связи с заражением земель золотистой нематодой (4 области под карантином), в России снижение площадей под картофелем и урожаи не рекордные. И совсем кстати для нас, рынок «подогрел» Узбекистан. У них так же произошла вспышка карантинного вредителя, что резко снизила урожай 2016 года и для устранения последствий карантина потребуется, в лучшем случае, 2-3 года. Картофель – локальный товар, чувствительный к длинным перевозкам. Поэтому на западе страны дешевле везти картофель из России, на юге – из Кыргызстана, уральским регионам России – выгоднее везти от нас. Сегодня наш картофель обеспечивает 72% потребности внутреннего рынка и мы считаем это нормальным положением дел.
Гораздо важнее развивать экспорт растущих объемов картофеля. Ежегодно в РФ мы продаем 30-50 тысяч тонн, в Узбекистан в 2017 году мы впервые поставили 82 тысячи тонн.
— Это наш предел? Можно ли нарастить экспорт? И за счет чего?
— Эти объемы мы должны наращивать и данную задачу мы считаем самым важным направлением, на котором должны сосредоточиться усилия нашего Союза и, мы надеемся, Правительства тоже. По экспорту есть перспективы на рынках России, Узбекистана, Китая. В РФ имеется развитый ритейл и им необходимы поставки от СХТП, способных обеспечить стабильную поставку высокого качества, как минимум, в течение 8-10 месяцев. В России, начиная с Урала и восточнее, крайне мало хозяйств способных это обеспечить. Но нам нужен посредник, трейдер. Выращивать крестьяне могут, а вот продавать – это совершенно другой бизнес. Ведь как сложилась структура зернового сектора? Есть элеваторы, есть зерновозы, есть транспортные , логистические компании, есть трейдеры. А в нашем случае имеется производитель и потребитель, а между ними – серые базарные схемы.
Второй рынок – Узбекистан. Там хорошие земледельцы, могут вырастить что угодно. Но сейчас им выгодно, более маржинально выращивать плодовые, косточковые, орехи, салатную зелень. И пока они не вернулись к картофелю, надо приучить их к нашему товару — вкусному и полезному. Кстати, климатические условия нашей страны более подходящие для картофеля, чем у них.
Китайские компании также интересуются казахстанским картофелем – и не только потому, что он экологически более чистый и безопасный. Официальный Китай реагируя на рост населения и ограниченность земельных и водных ресурсов в последние годы, кроме прочего, нацелился на снижение потребления риса в пользу картофеля – картофель требует меньше воды, но дает больше калорий с 1 гектара, чем рис. Данная системная пропаганда картофеля выгодна не только китайским картофелеводам, но и открывает не плохие перспективы для нас. Важно только быть готовым к этому спросу по объемам, качеству, достичь конкурентной себестоимости и научиться торговать. Последнее подразумевает необходимость активного продвижения на вышеуказанных рынках России и Узбекистана с отработкой таких инфраструктурных вещей как калибровка, фасовка, транспортировка и прочих мероприятий с наименьшими издержками.
Но и здесь необходим трейдер, который найдет конкретного покупателя, решит ряд организационных вопросов, в том числе инспектирование китайской стороной нашего производства.
В условиях отсутствия проработанного маркетинга, овощеводы в Казахстане производят столько продукции, сколько можно продать при нынешних условиях.
— насколько развитым, цивилизованным можно назвать наш внутренний рынок, как складываются отношения с ритейлом?
— На внутреннем рынке тоже проблемы с реализацией: 90% картофеля продается через базары. Из нашего ритейла лишь «Магнум» работает напрямую с сельхозпроизводителями, остальные отовариваются на рынках. Проблема, на мой взгляд в том, что торговые сети не считают картофель и наши овощи, товаром на котором можно стабильно и выгодно зарабатывать. Пока есть базары, они считают слишком хлопотным и рисковым делать ставку на картофель. Между тем, например, в Екатеринбурге нет ни одного базара. Вся продукция идет через организованные торговые сети, со всеми налогами, прозрачными объемами. Сейчас в нашем Минсельхозе рассматривается проект создания Оптово-распределительных центров в крупных городах. Имеются подобные ОРЦ во Франции, в Испании. Собственность таких центров чаще муниципальная, или на паритетных началах. Это центры, в котором оптом продаются все продукты питания – отечественные и импортные. Это единственное место в городе, где с одной стороны ежедневно СХТП поставляют туда свою продукцию, и ежедневно ее выкупают торговые сети всех категорий, HoReCa и прочие оптовые покупатели.
Этот опыт, на мой взгляд, более других может вписаться в нашу систему, но при безусловном соблюдении определенных принципов. Например, государство, часть своих акций отдает в управление отраслевым сельскохозяйственным ассоциациям, которые входят в Совет директоров. Они берут на себя обязательства четко по графику поставлять продукцию конкретного объема. Аким тоже должен иметь право голоса. Раз или два в год проводятся контрактации, когда все – торговые сети всех категорий, продавцы, акимы – собираются, обсуждают контракты, объемы, цены и наценку ОРЦ. Такая деятельность ОРЦ позволит спланировать поставки продукции в города, без рисков «оголить» рынок при высокой внешней конъюнктуре. А местные сельхозпроизводители получат гарантированный рынок сбыта. К тому же будет контролироваться оптовая цена, и, наконец, вся цепочка от производства до конечного потребителя будет прозрачна.
— Обычно переработка становится хорошей поддержкой сбыта. Каковы перспективы переработки картофеля у нас в Казахстане?
— Переработка картофеля в Казахстане имеет большие перспективы. Есть растущие объемы картофеля в стране, мы соседствуем с огромными рынками, где ежегодно растет потребление продукции переработки картофеля. Но при этом, мы должны понимать, что любая современная переработка картофеля это высокотехнологичный процесс, требующий определенных знаний и опыта (при переработке на крахмал и картофельные хлопья – это химические процессы). В Казахстане таких специалистов нет. Но это полбеды, продукция переработки картофеля имеет специфические рынки от фаст-фудов до пищевой, нефтяной, химической промышленности и медицины. Поэтому, мое глубокое убеждение, развитием переработки картофеля необходимо активно заниматься, но с привлечением зарубежных инвесторов, владеющих или технологией переработки, или рынками сбыта. А лучше и то и другое. Исходя из этого принципа, Союз ставит задачу глубокого исследования рынка переработки картофеля, изучения инвестпроектов, реализованных в других странах. Главная цель – разработать презентационный материал о картофелеводстве в Казахстане, об инвестиционном климате в нашей стране и точечно выходить на мировых игроков в этом сегменте. Приглашать их к нам, проводить «road show» по картофельным хозяйствам и регионам, предполагаемой реализации проекта.
Такой опыт у нас уже есть, мы 2 года назад вышли на ведущих мировых игроков по производству замороженного картофеля фри, сделали им предложение и пригласили в страну. Отозвался только один, мы его представителей провезли по нашим картофельным регионам – масштабы и уровень технологии возделывания картофеля и орошения их впечатлил. Теперь сопровождаем этот проект с надеждой на начало его реализации в этом году.
По переработке картофеля на крахмал и картофельные хлопья наш Союз только в начале пути. Важно, что есть рынок сырья и он растет, есть понимание алгоритма решения этой задачи, государство перестраивает свои подходы для улучшения инвестклимата и считает это приоритетной задачей. Необходимо только время и системный проектный подход со стороны государства и бизнеса.
— Сегодня добавляются проблемы и по земле, в частности мораторий на аренду земли иностранцами?
— да, и это тоже. В основном, мы не изжили один недостаток – не доводим принятые Программы и решения до конца. Сказав «А», мы сломали существующую систему, но не произнося «Б» и остальные буквы, мы не создаем чего-то стройного и логичного взамен. У нас, зачастую, цель провозглашается одна, а механизмы ее реализации противоречат этой цели. Касательно аренды земли иностранцами, у нас около 100 млн. га с/х земель не освоено, а то, что освоено не всегда эффективно используется. Нам необходимо поднять производительность труда в с/х в 2,5 раза и это правильная, на мой взгляд, задача. Но она требует новых инновационных технологий, сортов, динамичного развития переработки, а еще гарантированного сбыта увеличивающегося объема сельхозпродукции. Отдельная тема развитие орошения. В нашей зоне рискованного земледелия и в условиях изменения климата орошение ключ к более динамичному развитию АПК. Но мелиорация – это очень дорогое удовольствие и развивать ее только посредством иностранных займов под гарантии государства не рачительно. Необходимо привлекать частный капитал, главным образом иностранный, через предоставление этих же освоенных земель им в аренду. Очень много в мире крупных вертикально-интегрированных компаний в сфере переработки с/х продукции. Они активно входят в АПК России, Украины инвестируют миллиарды в строительство заводов, в инфраструктурные проекты, наращивают банк сельскохозяйственных земель. Они не только создают новые современные предприятия, за ними стоят свои рынки сбыта. А популисты, чей голос оказался сильней агробизнеса, заставил наше общество еще не обжегшись на молоке, уже дуть на воду. Я, как участник Земельной комиссии, на себе почувствовал то напряжение в обществе, которое создалось не компетентными людьми далекими от сельского хозяйства. Не было в Казахстане массового засилья иностранцев – в аренде у компаний имеющих иностранное участие находилось тогда 0,01% (!) от всех земель сельхозназначения. Хочу сказать, что мораторий введенный Президентом на частную собственность и аренду земель иностранцами было единственно верным решением в той ситуации. Надеюсь, агробизнес впредь сможет быть более сплоченным и более организованно защищать свои интересы будучи более открытыми для своих сограждан. Проблемы со сбытом пшеницы урожая 2017 года это звонок о том, что в ближайшем будущем без агрессивной политики на мировых рынках, без развития переработки внутри страны проблем не избежать. Но для этого надо быть более привлекательными, открытыми и прогнозируемыми.
В контексте этого же вопроса хочу отметить, что в унитарной стране с большими территориями и относительно небольшим населением, несколько не логично увлекаться передачей полномочий от центральных органов власти регионам, повышая этим риски продовольственной безопасности. Казахстан интегрируется в мировой и региональные рынки, становятся более прозрачными границы. И в этих условиях должна быть жесткая вертикальная система ветеринарного, фитосанитарного контроля, учета и мониторинга земель всех категорий.
— Какие меры господдержки Вы могли бы назвать тормозящими, а какие – стимулирующими?
— АПК – сложный и неоднородный организм. И растениеводство надо рассматривать не как единое целое, а как комплекс подотраслей со своими нюансами. Программа субсидирования должна быть дифференцированной по подотраслям. Например, на орошении доля удобрений, фунгицидов и инсектицидов гораздо «весомее» в структуре затрат, чем ГСМ, а у зерновиков – ГСМ и гербициды. Но, главное, что не дает развиваться пожалуй всем секторам АПК, это отсутствие оборотных средств в полном объеме. Когда мы пишем программы, надо учитывать, что крестьянин сегодня такой, какой есть. Ему говорят – вот это не так делаете, то не так. А сельхозпроизводитель как правило, знает все это, но у него тупо нет средств. На 1 га выращивания картофеля на орошении, к примеру, надо вложить 800 тыс тенге, а у подавляющего большинства хватает лишь на половину. Соответственно, не проводим все профилактические обработки посаженных площадей, не вносим положенный объем удобрений, результат — недополучаем урожай. Решая проблему полного обеспечения «обороткой», необходимо выработать систему, при которой залогами для оборотных средств должны стать такие не материальные залоги как гарантии местных исполнительных органов (в конце концов они отвечают за экономику региона), форвардные контракты, страховой полис. Мне кажется, что крестьяне готовы к полноценному страхованию, мы согласны страховаться по расценкам более высоким, чем существующие, но с гарантией полного возмещения затрат в результате наступления страхового случая или же сразу переходить на страхование доходов. И вот когда будут эти оборотные средства на 100% для всех доступны, тогда мы можем себе позволить отказаться от многих субсидий. Но пока, нам картофелеводам, нужны три базовых субсидии: на семена, удобрения, пестициды, именно на пестициды, то есть на все средства защиты, не только на гербициды. Кредит на «оборотку», данный в начале года позволит дешевле приобрести всё те же семена, удобрения, средства защиты, тем самым снизив себестоимость. Когда есть стабильная, гарантированная «оборотка», можно задуматься о более эффективных сортах, об инновациях, о научном сопровождении. Наука нужна, когда есть деньги. Когда денег нет у крестьянина, не будет и запроса на инновации. Поэтому на предложение новых технологий, новых препаратов, зачастую крестьянин говорит – не до жиру мне, рисковать не буду.
— Но не у всех крестьян одинаковые кредитные истории…
— Да, у крестьян разные ситуации бывают. Значит должен быть набор различных опций и сталкеры – проводники, которые объясняют куда пойти и что сделать для получения кредита. Консолидация усилий необходима при выработке инструментов по доступности финансовых средств для обеспечения оборотными средствами. МСХ, институты «КазАгро» и «Байтерек», Нацбанк, БВУ, страховые компании, местные исполнительные органы, отраслевые ассоциации должны совместно выработать инструменты для каждой категории СХТП (крупных, средних и малых, для работающих с БВУ и не работающих с ними, имеющих «твердые» залоги и не имеющих, имеющих хорошую кредитную историю и с подмоченной репутацией) и выработать механизмы доступности по каждой категории. Решив вопрос с обеспечением оборотными средствами, можно ставить вопрос об эффективности субсидий на продукцию. Развивать набор инфраструктурных мер господдержки – на повышение компетенции крестьян, на поддержку востребованной науки, на поддержку систем сертификации и продвижения продукции на рынки.
Автор Ирина Нижникова
boss-agro@mail.ru
