Мы практически потеряли мукомольную отрасль
«Проблема эта тянется уже 10 лет. Идём в никуда. Хотя и Министерство сельского хозяйства, и Правительство всё знают. Просто времена такие, что никому ничего не надо», — так обрисовывает ситуацию в мукомольной отрасли Казахстана Иса Аллахяров, который был вынужден остановить работу на своей мельнице в СКО.
Такое решение принял не он один. В стране в течение нескольких лет сокращается число мукомольных предприятий. Уходят с рынка как небольшие, так и крупные компании. О причинах и последствиях происходящего сегодня в отрасли он поделился с корреспондентом журнала БОСС-Агро.
— Сегодня мукомольный бизнес переживает сильнейший стресс. По информации Союза зернопереработчиков, в год в стране закрывается 5% мельниц. Предприятия стремительно теряют рентабельность?
— Да. Как можно купить тонну зерна по 95 тысяч тенге, перемолоть его и всего вернуть 70 тысяч? С одной тонны 20 тысяч тенге терять? Только так сейчас работают мельники. Поэтому практически все мельницы сейчас остановились. Моя в том числе. По-другому никак. Мы можем произвести и отгрузить 1250 тонн муки в сутки. По факту же переработка стоит, люди без работы сидят. Если так дальше будет продолжаться, то и не возобновят мельницы свою работу. А что делать с мельницей при таких ценовых условиях? Мы сегодня не можем продавать муку по своей цене. Покупатель просит дешевле, а для нас это – убыточный ценник.
Логика импортеров понятна еще со времен, когда Узбекистан стал массово строить мельничные комплексы, на которых перерабатывалась исключительно казахстанское зерно. Зачем им покупать готовый продукт, если можно взять сырье, создать у себя рабочие места и производить самостоятельно. 20 лет назад, и мы с такими целями открывали бизнес. Но планировали работать с отечественным зерном. И тогда звонки от первого президента Н. Назарбаева каждый понедельник поступали акиму области с вопросом: «Как идут дела? Как строятся мельницы?». А сейчас никто не интересуется. Никого не волнует, что мельница не работает, что сокращены кадры, что люди без работы сидят. Но дальше будет хуже. Отрасль уже вышла из колеи. И, я думаю, с зерном будет такая же история.
— Возможно ли исправить ситуацию и поднять мукомольный бизнес?
— Бизнесмены не в силах что-либо сделать. Нужно установить государственную пошлину на экспорт зерна, чтобы зарубежным покупателям было выгодно покупать нашу готовую продукцию. Мы не один год об этом говорим. Но на это не идут. Причина одна: сегодня наверху есть серьёзное лобби экспортеров зерна. И все они заинтересованы в продаже зерна. А ведь нужно создавать условия для того, чтобы отечественные производители были заинтересованы продавать зерно отечественным переработчикам. Здесь государство ничего не проигрывает. Дай копейку мукомолу, а взамен получи 10 копеек. Но, видимо, в профильном ведомстве работают некомпетентные люди. Конкретно ничего не решается. А в то же время в Турции импортировать могут только зерно, а экспортировать — только муку.
— Именно такой формат защиты интересов отечественных производителей Вы видите как спасение бизнеса, но представляется ли это возможным?
— Последние 5 лет мы каждый день одно и тоже повторяем. Мы видели ещё 10 лет назад спад производства. Таджикистан, Узбекистан, Афганистан, Кыргызстан тоже приобрели мельницы, и они тоже организовали мукомольный бизнес. И это логично, ведь спокойно из Казахстана могут привезти хорошее зерно и перерабатывать у себя. Что дальше нас ждёт? Да, будут трудности. В России на экспорт много зерна есть. Это рынок. Здесь нужно экономически правильное решение принять. Нас всех слышат, но не принимается решение, которое необходимо. Нужно поднимать тревогу. Доходная часть бюджета падает, рабочие места сокращаются. Нужно было действовать давно, потому что даже такая действенная мера у нас может уже и не дать эффекта. Не возьмут из Казахстана, так из России возьмут. Есть еще Афганистан и Пакистан. Это мы создали удобные условия для других стран. Для нас же таких условий нет.
Также читайте: Гибель отечественного мукомолья близко?
Вот ещё один пример. Узбекистан берёт наше зерно, перерабатывает у себя в муку и отправляет в Афганистан. Тем временем и мы свою муку туда отправляем. И узбекская сторона хитро поступает, не соблюдая никаких партнёрских, или межгосударственных дружественных отношений, она наглеет. И наглеет благодаря тому, что наша сторона глупит. Мы же, когда отправляем в Афганистан муку, проезжаем через Узбекистан. И что же они делают? Устанавливают для нас тариф провоза одной тонны – 51$. И это в два раза больше, чем сумма, которую платят за транзит сами узбекские поставщики муки (21$). При таком ценовом раскладе Афганистану, конечно же, выгоднее покупать узбекскую муку. В таких условиях мы уже второй год работаем. А у нас тем временем сокращаются рабочие места, и, соответственно, налоговые поступления в бюджет. У нас ежемесячно теряются люди, которые уходят в поисках работы. Куда? В Россию!
Мы эту проблему объясняем, но все уходят от ответа. Работники Министерства сельского хозяйства могут голову морочить тем, кто не в курсе – Сенату Парламента, мажилисменам, которые ещё не вникли в вопрос. Но не нам, не мукомолам. Они красиво начинают отчитываться, когда нет рядом мукомолов. Нельзя так делать. Мы регулярно пишем письма то Правительству, то Президенту.
Мы практически потеряли отрасль. Не знаю, как им объяснить. Я сократил рабочие места, мельницу закрыл. А никто не задаёт вопрос: «Чем Вам помочь?». Нужно помочь стране.
— Как сейчас Вы работаете? Чем занимаетесь?
— В Афганистан, кому раньше муку отгружал, теперь зерно отгружаю. А что делать? И если раньше для мельницы мне нужно было 150 человек, то сегодня 30 человек хватает на элеватор.
— Раньше говорили, что Казахстан становится сырьевым источником. Получается, сбылось предсказание?
— Да, и я говорю. Что если и дальше будет такая же экономическая политика. То мы не сможем и зерно продавать. К этому мы идём. Каждое государство думает о своих предпринимателях. И это правильно. Так делает Узбекистан, Афганистан. Здесь проигравшие только мы. Нас государство должно поддержать, чтобы мы не были убыточны.
— Какая-либо поддержка от государства для мукомолов вообще сегодня имеется? Субсидии. Льготы?
— Для мельниц нет ничего, абсолютно. Мы же предлагали субсидировать то, что мы теряем. Взяли бы цены на зерно, муку, расходы на переработку и увидели бы в цифрах, насколько это убыточный бизнес сегодня. А ведь если государство даёт 5 тенге, то получит 50! Откуда мы их возьмём? Да потому что будем работать, будет зарплата, налоги, оттуда и наберётся. Должны быть условия с другими странами. Хотите наше зерно? Заключаем договор на 1 млн тонн, только 500 тысяч вы берёте мукой. Не возьмёте – мы вам зерно не дадим. Мы же найдем, куда продавать наше хорошее казахстанское зерно.
— Бренд казахстанского зерна сохранится в любом случае?
— Как бы он не сохранялся, сейчас актуальна китайская добавка — химия (добавляют, чтобы сделать красивую, вкусную муку). Сейчас много на рынке реализаторов этой химии, которая и клейковину «прибавит», и стекловидность «добавит», и подъём «увеличит». Возят большими объёмами. Она действительно помогает, я пробовал печь хлеб из испорченного зерна. В муку добавили – прекрасный вид получился.
Я думаю, наше зерно лучше. Но другие страны уже начали больше химии добавлять, чтобы получить больше урожай. Но он не качественный. Мало кого качество интересует сегодня. Сегодня в приоритете количество. Времена поменялись. В большинстве случаев причиной какой-либо болезни сегодня оказывается еда. Вот, к примеру, Турция. Там добавляли в хлеб почти 27 наименований добавок. И власти обязывали производителей использовать эти добавки при производстве. И катализатором многих заболеваний оказался именно хлеб. Два года назад это отменили.
— Возвращаясь к теме нашей встречи «Судьба мукомольного бизнеса в Казахстане», что Вас и Ваших коллег ждёт в ближайшее время?
— Если раньше мы конкурировали с узбекскими мукомолами, чтобы у нас ценник был на одном уровне или даже ниже, и имели возможность заходить на афганский рынок. Теперь и у Афганистана свои мельницы, они запустились, работают. Я 20 лет на этом рынке работаю и впервые зерно туда отправил. Я же должен зерно куда-то реализовать. К новому урожаю пора готовить элеватор, делать фумигацию.
Мы с коллегами как сейчас работаем: воюем, ждём, надеемся. Воюем только письмами. Сейчас делать муку невыгодно. 20 тысяч тенге теряешь с тонны муки. В минус уходим. У меня было 10 вагонов еще в феврале. Продал и попал почти на 20 тысяч долларов в убыток. Хранить то не могу и вынужден был отдать.
— Каковы экспортные цены сегодня?
— На границе 260 долларов афганцы дают за тонну первого сорта. И то это давние наши партнёры. А так афганский рынок мы уже потеряли.
Почему Парламент молчит? Потому что, вероятно, присутствуют там лоббисты заинтересованные, чтобы у нас без госпошлины продавалось зерно. Чтобы клиентов на зерно больше было, чтобы быстро зерно продавалось без переработки. Всё. Второго варианта нет! Либо сразу бы этот вопрос подняли: «Нам нельзя сырьё отдавать, мы должны только готовую продукцию продавать, потому что, если отдаём сырьё, государство теряет много. Если готовую продукцию – мы выигрываем». А этого не происходит. Почему? Вот и думайте сами…
