Репродукторы, яичный порошок и экспорт в Малайзию
Это реальная перспектива для яичной отрасли Казахстана на ближайшее будущее, только с одной оговоркой, если со стороны государства будет четкая и понятная система поддержки и развития сферы. Чем сегодня живет одна из 34 птицефабрик яичного направления в Казахстане и какие системные проблемы приходится решать в целом в сфере, «Босс Агро» рассказал генеральный директор ТОО «Жас-канат 2006», председатель регионального совета Палаты предпринимателей Костанайской области и президент Ассоциации яичных производителей Кайрат Маишев.
— Кайрат Алимбаевич, расскажите, о вашем предприятии. Несколько лет назад вы запускали его как крупный инвестиционный проект. Чего удалось достичь?
— Сейчас по стране насчитывается 34 птицефабрики яичного направления, а наше предприятие открылось в 2007 году. Сегодня мы производим более 250 млн штук яиц в год. Продаем их почти во все регионы Казахстана, а также отправляем на экспорт в несколько стран, в числе которых Россия и Афганистан. Сейчас в день производится 480-500 тыс. штук, но когда курица находится на пике продуктивности, то сбор увеличивается до 700-800 тыс. штук. Сегодня поголовье одного из цехов с птицей, достигшей возраста 600 дней, которая уже снижает свой продуктивный период, идет у нас на забой, значит, произойдет снижение продуктивности на 100 тыс. штук.
По технологическому графику в сентябре в зону выращивания молодняка привозим суточных цыплят, и получается, что к декабрю, снова будем выходить на пик производства. В возрасте 99 дней идет переселение поголовья, а уже на 130 день птица начинает давать первые яйца сначала С3, С2, потом уже первой и отборной категории. Для заполнения одного птичника завозим 135 тыс. цыплят. Но перед этим его должны помыть, продезинфицировать, по необходимости произвести ремонтные работы. На это дается два месяца.
Всего на предприятии 9 промышленных цехов и пять для молодняка. И цыплят туда привозим из Сверловского племенного завода высокопродуктивный кросс, который признан одним из лучших. Путь яйца от курицы до упаковки в коробку составляет всего 40 минут. Сначала элеваторный транспортер собирает яйцо в птичниках, и оно доставляется по транспортерной ленте в яйцесортировальный цех. Первым делом два специалиста отбирают самые крупные и мелкие яйца, а также грязные и треснутые. Получается, они убирают видимую грязь. Дальше яйцо поступает на линию овоскопа, где оно просвечивается и специалисты видят микротрещины и убирают такой товар, так как если он попадет в коробку, то при транспортировке разобьется. Затем все яйцо взвешивает специальное оборудование и разделяет на пять категорий и отправляет на отдельные дорожки. На сортировочной линии восемь дорожек, где трудятся 13 человек.
— Какая ситуация сегодня наблюдается в отрасли и на рынке?
— По итогам 2023 года объем производства в целом по стране составил более 3,6 млрд яйца. Таким образом потребность населения в продукте закрыта на 100%, кроме того есть возможность отправлять товар на экспорт. В виду того, что конъюктура рынка сегодня меняется, когда в России были проблемы с производством яйца, мы их поддержали, но и у них есть моменты профицита продукции, поэтому на экспорт мы выходим сезонно. К примеру, в прошлом году казахстанские предприятия отправили за рубеж 350 млн штук яиц или 10% от общего объема производства. До пандемии, когда объем был 4,2 млрд яиц, у нас было достаточно товара для экспорта. Но когда государство приняло решение убрать субсидии, изменить господдержку, ситуация была непростой, после изменения геополитической обстановки, ситуация в отрасли изменилась и ситуация по стоимости сырья стала сложной. Два года оно было очень дорогим и себестоимость продукции была высокой. Поэтому для птицеводства нужно было в первую очередь сохранить объемы, необходимые для собственного потребления. А объем, который был профицитом, сократился: производство снизилось на 20-30% и мы вышли на показатель 3,6 млрд штук.
— С 1 мая начал действовать запрет на ввоз яйца. Что дала эта мера?
— На рынке присутствовало российское и белорусское яйцо, но в этом году с мая его нет, так как государство пошло нам на встречу и запретило ввоз яйца автотранспортом. Такая мера стала защитой отечественных товаропроизводителей и рынка от серого импорта. Российская, как и другая продукция приходит к нам по ценам ниже казахстанских. Но дело не только в цене, второй момент заключается в том, что импортный товар может не соответствовать качеству. И третий момент – уплата налогов, которая не всегда прозрачна.
Стоит отметить, что птицефабрики страны легко могут нарастить объем на 1 млрд штук, для этого нам не нужно стоить новые производства, площадки. К примеру, наша фабрика может увеличить объемы на 25%, аналогичные показатели могут добавить и другие наши коллеги, но тогда нам нужен экспорт, чтобы избыток товара без проблем реализовывать летом. Сейчас с Минсельхозом мы отрабатываем несколько вариантов – экспорт в Китай и Малайзию. Хотя с последней страной сложная логистика, но она серьезно заинтересована в казахстанской продукции. Это исламская страна и им интересна халяльная продукция. И если у нас получиться увязать логистику, то тогда можно увеличивать объемы производства.
— В отрасли немало системных проблем. Какие из них удалось решить и ждать ли рывка в развитии сферы?
— Среди системных проблем на первом месте находится сырье, которое для нас очень важно. Хотя последний год-полтора ситуация стабилизировалась, сырья достаточно. Цены на корма сложились среднестабильные, в этом аспекте стала хорошо работать Продкорпорация, мы приобретаем корма через нее. Есть вопросы, бюрократия, где-то нужно ускорить процесс, но в целом работа идет. Еще один вопрос – это импорт: все оборудование, запасные части к нему, племенной материал, витамины, вакцины. Все это покупается за валюту, которая все время дорожает и это сказывается на экономике предприятий, нам нужно местное производство. Мы понимаем, что производить оборудование для птицеводства – это не так просто и на это потребуется несколько лет и масштабные инвестиции. Но есть сдвиги по появлению комбикормовых заводов, а также выпуску премиксов и витаминов, строятся и уже имеются производства в Акмолинской и Алматинской области.
Одна из проблем, которую мы уже несколько лет поднимаем, – это отсутствие в Казахстане репродуктора второго порядка, имеющего отдельную площадку, родительское поголовье, который будет давать суточного цыпленка для яичных птицефабрик. Сегодня 95% фабрик комплектуются молодняком в России и других странах. И возникают сложности, когда границы закрыты или возникают определенные заболевания по территориям. Это сказывается на себестоимости продукции и безопасности птицефабрик. Но если эти страны перестанут продавать нам молодняк, для яичной отрасли страны возникнет риск.
Мы работаем в этом направлении с Минсельхозом и в планах строительство двух репродукторов, разделенным по территориальности на север и центр. Первый охватит западные и северные регионы, а второй — центр и юг. Заключение по инвестпаспортам находится на заключительной стадии, работа ведется и в ближайшее время Ассоциация заявит об этих проектах, среди заявителей ТОО «Управляющая компания Шанырак» и ТОО «Жас-канат 2006».
— О необходимости такого проекта в регионе вы говорили уже давно. Почему раньше не приступали к его реализации?
— Действительно, о необходимости строительства репродукторов мы говорим с Минсельхозом порядка восьми лет. Впервые идея возникла в 2017-2018 годах, мы уже землю взяли для воплощения проекта, хотели его планировать. Но вся работа остановилась из-за того, что у государства была то одна позиция, потом пришла пандемия, а после нее появились новые сложность.
Реализовывать такие проекты просто необходимо, конечно, пока есть определенный комфорт: граница открыта, работа с российским племенным заводом по поставкам цыплят налажена, но хочется перейти на свое, это уже стратегический проект и нужно идти дальше. Раньше не было программы от государства. Заявить такой масштабный проект, а потом провалиться, никакой бизнес не хочет. С выплатой инвестсубсидии уже несколько лет имеются проблем, также ранее не было доступных программ по кредитованию.
Кроме того, такие проекты требуют прочной научной базы и кадров, а с этим серьезные проблемы. И если для других сфер АПК учебные заведения готовят специалистов, то по птицеводству их совсем не обучают. Что касается объемов инвестиций, то Казахстану нужно порядка 12 млн суточных цыплят, сегодня на трех птицефабриках выращивают своих цыплят в количестве 3 млн штук и остается потребность в 9 млн. Этот объем мы разделили поровну по 4,5 млн штук между двумя проектами, стоимость реализации каждого из них составляет порядка 10 млрд тенге.
Сейчас идут переговоры с Минсельхозом об инвестсубсидиях, чтобы окупаемость проектов была быстрее. Сегодня мы говорим, что в России инвестсубсидии составляют порядка 90%, но с ней мы не можем соревноваться, у них другие возможности. Но стоит отметить, что сегодня Минсельхоз готов повысить инвестсубсидии с 25% до 40%, причем не только для птицеводов, а в целом для отрасли животноводства, с дальнейшим поэтапным повышением до 70%. При разработке проектов мы пока мы рассчитываем минимум на 40% дотаций. Конечно, надо четко понимать, что войдет в них, а что нет: оборудование, строительство, техника.
— А есть ли финансовые институты, готовые поддержать реализацию таких важных проектов, льготными средствами?
— Да, это очень важный момент, где брать кредитные средства: через банк второго уровня, или все-таки работать с СПК «Тобол» или с Аграрной кредитной корпорации. Сегодня у СПК есть программа кредитования под 2,5%, а АКК кредитует под 5%. Конечно, нам такие предложения интересны. Ведь если мы будем работать через банк второго уровня, то рыночная ставка составит 22%, даже если 10% просубсидирует государство, то конечная ставка составит 12%, но этих 10% в бюджете всегда нет.
С 2023 года сельхозпредприятия не получают субсидии на процентную ставку, то есть платят все 22%. А это серьезная нагрузка на бизнес. Нам интересны и АКК и СПК, но вопрос теперь в том, как мы будем заходить? АКК объявила программу по льготному кредитованию, но говорит, что на кредит имеют право только те предприятия, которые имеют идеальную кредитную историю. А это значит, что нет просрочек, пролонгаций и так далее. Но если вспомнить 2020 год, всем давали отсрочки, проводили реструктуризацию. А это значит, что бизнес уже не может получить кредит. Конечно, мы говорим, что это была ситуация в масштабе страны и пытаемся внести коррективы в правила.
Сейчас с СПК тоже отработаем, но дело в том, что программу объявили, а денег по ней нет. Получилось, что средства ушли на другие нужды, а мы будем ждать начала следующего года. Если до конца осени правила и все НПА пройдут согласование, регистрацию, то уже тогда мы заявим о проектах и начнем их реализовывать.
Если вернуться к строительству самого репродуктора, если будет все финансирование, то его построить и запустить можно в течение полугода. Сооружения невысокие, и больше времени потребуется на создание инфраструктуры. Конечно же, нужно подумать еще и об утилизации или переработке отходов производства. К примеру, любое европейское предприятие, которое строит новое предприятие, предусматривает и весь цикл переработки отходов. Там уже в проекте прописана утилизация и переработка, чтобы это было экологически правильно.
Сейчас мы эту идею тоже продумываем. Есть два варианта: первый – это делать из помета удобрение, второй — получать из него газ и свет. Когда получаешь газ и свет, необходимо специальное оборудование и проект обойдется примерно стоит 7 млн евро. А если получать удобрение, то затраты составят примерно 1 млн долларов, это совсем другие цены. Это будет компостирование и сушка. На каждой фабрике можно внедрять такие подходы и для этого не нужно ничего строить, а только приобрести оборудование.
— В процессе беседы вы уже говорили о том, что в птицеводстве наблюдается дефицит кадров. Кого не хватает и как решить этот вопрос?
— Вообще, сфере катастрофически не хватает кадров. Если начнем сверху, то это специалисты высшей категории — технологи, зоотехники, ветврачи, лаборанты. В стране не выпускают специалистов для отрасли птицеводства. Мы пытались сотрудничать с нашим университетом. Но студенты, которые жили в городе, или приехали из села в город учиться, они не хотят ехать на производство в село. Поэтому даже сегодня если студент окончит отделение ветеринарии, то останется работать либо в лаборатории в Костанае, максимум пригорода, но не поедет в село.
Конечно, мы говорим, что надо привязывать госзаказ к конкретному производству, а сейчас получается учебные заведения набирают нужное количество студентов, но не понимают, для кого они их готовят. Но надо четко знать, какое количество и каких специалистов необходимо учить. Мы готовы участвовать в дуальном обучении, давать студентам возможность приезжать на практику, помогать и даже оплачивать ее. Понятно молодежь имеет право выбора.
Теперь мы решили сотрудничать с колледжами в районах, здесь немного проще, студенты знакомы с сельской жизнью, знают, как выглядит курица или корова и с какой стороны к ней подойти. Сегодня у нас есть договоренность с сельскохозяйственным колледжем в городе Тобыл. В сентябре мы поедем туда с презентацией нашего предприятия, расскажем обо всех условиях, которые мы предлагаем. И всех заинтересованных студентов возьмем на практику, будем обучать, платить за работу, сопровождать до выпуска. Надеемся, что таким образом возникнет заинтересованность.
Сегодня мы привозим специалистов из Алматы, Астаны, других крупных городов, даже из России. А вообще, корень проблемы кроется в другом, надо чтобы и государство подошло к решению этого вопроса. Для того, чтобы сельская профессия имела престиж должна быть не только хорошая зарплата, мотивация, но и надо создавать условия для жизни специалистов. Бизнес сам никогда не сможет этого сделать, надо совместно решать эту проблему. А у нас получается так, что ипотеки в сельской местности нет. Купить дом у молодого специалиста не получается. Никто не будет строить жилье, хотя аграрный бизнес бы пошел на такой шаг, если было бы нормальное субсидирование. Птицефабрики в основном располагаются рядом с районными центрами, учитывая вопросы с наличием рабочей силы и удобной логистики.
— А что происходит с ценами на яйцо, она то выше, то ниже…
— Стоимость яйца за последние полгода снизилась. Понятно, что каждое предприятие, которое производит продукцию, исходит из себестоимости. Я, как и все коллеги готов в январе поставить определенную цену и чтобы до декабря она была одна и та же. Для того, чтобы все было предсказуемо, как по экономике для производителя, так и стабильно для покупателя.
Что происходит в реальности, во время сезона весной, осенью и зимой, спрос высокий, импорта нет и цена выше, то есть она всегда выше летней. А летом цена падает на 20-30 или может быть даже на 40% из-за того, что снижается спрос и яйцо не продается. Конечно, когда стоимость снижается это незаметно, а когда поднимается, то замечают все. Но на самом деле она возвращается к цене зимы. Если отобразить динамику цен за год на графике, то заметно, что он идет равномерно, после снижается, а затем возвращается на ту же позицию.
— Немало споров было о том, что нужно яйцо С2 сделать социальным, почему этого не случилось? Какие доводы вам приводили?
— В этом направлении мы проводили большую работу, объясняли. Если посмотреть сегодня состав социальной корзины, то в ней находится сливочное масло жирности не 85, а 72%, мясо говядины лопаточной части — это среднее качество. У нас категории С3, С2, С1, С0, вот мы и говорим, что С2 производим порядка 1 млрд штук, а для обеспечения социально-защищаемого населения нужно примерно 800 млн яиц. Мы объясняли, что сможем спокойно обеспечивать нужный объем, но, к сожалению, в министерствах говорят, что яйца не хватит для всех несмотря на то, что птицефабрики закрывают на 100% объем потребления по этому продукту.
Казахстанцы со средним доходом спокойно могут позволить себе купить продукт категории С1 или С0. Нам не понятно почему мы должны продавать С1 по цене социальных товаров. Мы объясняли, объясняли, и в итоге поняли, что нет в ведомствах смелости на решения, все боятся критики. Логику все поняли и правду нашу поняли, но на этом все завершилось.
Но если разобраться и посмотреть на рентабельность отрасли, то она не превышает 5-10%. Хотя в сфере АПК невозможно работать на 10%. При этом все говорят, дайте зарплату высокую, обеспеченность товаром. Мы долго думали, как достичь стабильной цены и попросили у государства ввести запрет на ввоз яйца автотранспортом. Пока это пилотный вариант, но мы уже увидели, что действительно цены немножко выровнялись, и в летний период не ушли в большой пике. Падение есть, но оно не такое колоссальное, как это было раньше, когда был большой импорт.
Мы предложили вместо отмененной господдержки в виде субсидии, защитить рынок: в летний период не допускать завоз яйца автотранспортом. Мы не говорили, о полном запрете на импорт яйца, пусть завозят самолетом или железнодорожным транспортом, тогда импорт продукции будет прозрачным и понятным, а цена на нее станет такой же как на казахстанские товары, и это будет справедливо.
Почему Россия, Белоруссия и все наши соседние страны, даже Узбекистан защищают своих товаропроизводителей. Вот, допустим, чтобы попасть на рынок Узбекистана с нашей продукцией, надо заплатить пошлину, которая выросла в этом году, потому что они не входят в Таможенный союз. И таким образом они дали возможность своим товаропроизводителям просто развиваться. И сегодня действительно эта страна активно развивается по всем отраслям.
И в России происходит тоже самое: если они не поставили пошлину нам, то повысили господдержку для своих товаропроизвоителей, а процентная ставка по кредитам составляет 1,5%. И продукция получается настолько дешевле, что мы не сможем с ней конкурировать, даже если нам дадут субсидии. Потому что у них и урожаи выше. Если наш фермер получит от 12 до 20 центнеров с гектара, он считает это победой. А у них 50 и 80 центнеров получают самые лучшие полеводы, а средние — 30 центнеров с гектара. Следовательно, себестоимость пшеницы с гектара у нас будет 60 тыс. тенге, у них — 25-30 тыс. тенге. Как конкурировать с ним. Поэтому, чтобы мы действительно развивались, нам нужны понятные и действенные меры господдержки.
Татьяна Деревянко
